Он ненавидел глубину.

От взгляда, брошенного вниз с палубы корабля, под небесный грохот в очередной раз накренившегося носом по волнам, желудок неприятно сжался, подкатывая к горлу, и Эйелис поспешил отвести взгляд, крепче цепляясь за веревки против тянущей силы качки. Тёмная морская вода обнимала бурунами борта, казалась плотной и густой, как смола, но это было самое обманчивое, ложное ощущение. Вода не давала опоры, отягощала, лишала сил — чем дальше от берега, тем хуже. Тем страшнее. Беспомощней. Он не доверял глубине. Или — себе над этой глубиной...

А теперь эта глубина вознамерилась достать до неба. Волны были кошмарны в своей силе — накатывали и раз от раза поднимались даже выше бортов, обрушивались на палубу разливами холодной воды, в сравнении с которой затянувшийся штормовой ливень уже казался сущей ерундой. Вода была везде — кажется, на всём корабле не осталось ничего сухого, и одежда липла к телу, тяжело сковывая движения. На вздыбившееся море было страшно смотреть — и удивительно, как корабль до сих пор остаётся на плаву, поднимаясь волны на волну. Всякий раз, когда судно ныряло вниз, казалось, оно так и вонзится носом в воду, уйдёт под неё, сбросив всех на поживу грозным волнам. И если не в этот раз, то вот в следующий, в следующий точно... Каждый новый подъем предвещал только новый опасный нырок, и крен до головокружения наклонял линию горизонта.

Это было неправильно и нечестно.
И страшно — не за себя.

Эйелис не был мореходом как таковым, но несколько долгих плаваний в своё время познакомили его с лексиконом матросов — и на палубе в разыгравшуются непогоду он был всё-таки хоть какой-то пользой, а не лишним мешком с грузом. Только что той пользы против сдуревшего моря?.. Обгоняя предупредительный крик, волна хлестнула по палубе, вынуждая крепче схватиться за такелаж, ударила по ногам, докатившись до щиколоток. Её вычерпывали с нижней палубы, как могли; наверное, лучше было бы помочь там, но он не собирался отходить далеко от каюты королевы. За мутными витражными стеклами там горел свет — хоть какой-то свет в сгустившейся, штормовой черноте, кудлатой хмарью кружившей что небо, что воду.

Но что толку от света и фальшивой безопасности каюты, когда сам корабль кажется не надёжнее веры в Создателя?..
Вокруг была только предательская глубина — и завихрения волн, по которым корабль сносило всё ближе к берегу, к мелям и огрызкам скал, не скрытых водой.
Эйелис понял это из ругани матросов и рулевого — и стало ещё обидней, злее, неправильней. Не так! Этого не должно было быть — не с ним, не с ней. Не там, где он ничего не может сделать.

Другие могли едва ли больше — магичка, такая же мокрая в своём походном платье, зачем-то отряхивая руки от брызг, поспешила к нему. Свист и вой ветра почти перекрывали её голос — пришлось наклониться ближе и почти кричать...

...только случайно он бросил взгляд выше плеча женщины, чтобы увидеть на фоне мрака и ливня белое пятно: Анора шла к ним, цепляясь за бортовую веревку. Глаза эльфа непроизвольно распахнулись, словно от страха — и даже не словно, — и он, не дослушав, рванул в обход магички к королеве, чуть не поскользнувшись на мокрых досках:

— Ваше Величество! Зачем вы... вернитесь внутрь! Ваше Величество! — казалось, эльф вот-вот начнёт хватать её за руки.
— Не поможет, — магичка поравнялась с ними, Тень вокруг неё искрилась и шептала, приглушая ветер, чтобы её слова было лучше слышно обоим. — Пока волны не набрали всей силы, мы должны уйти!
— В смысле всей силы?! — одновременно огрызнулся и ужаснулся Эйелис, уставившись на женщину. Та была сама сосредоточенность и спокойствие, несмотря на тяжёлое дыхание — не только не молода уже, но и использовала уже немало магии за эти полчаса.
— Я знаю, о чём говорю, можешь спросить капитана, — с нажимом ответила она, стирая с лица мокрые волосы. — Нам надо довести вас до лодки!
— Ты с ума сошла?! Какая лодка в этих волнах! — сорвался на крик Лис больше из-за кипучих чувств, чем из-за действительной необходимости быть услышанным.
— Ваше Величество, — снова обратилась Хэвел к королеве, словно не услышав эльфа, пытающегося хоть как-то прикрыть Анору от ветра собой. Это было непросто и бессмысленно, учитывая, что порывы налетали то с одной, то с другой стороны. — Этот корабль нам не поможет. Не в такой шторм. Я ещё могу спасти вас отсюда. Но это не будет чистая магия. Это будет магия крови. Мне потребуется больше сил, чем у меня есть. Мне потребуется жизнь, — жутковато было слышать эти слова от той, кого скорее бы приняли за молочницу на рынке, чем за ведьму. — Жизнь кого-то из них, и тогда я спасу вашу. У нас почти нет времени. Пока не поздно...
— Да что ты собралась делать?!..
— Вывести лодку к берегу. Щиты, движение, другие силы. Тебе не нужно знать, знай только то, что я всегда довожу свою работу до конца, — сверкнула магичка глазами из-под нахмуренных бровей.
Лис обернулся на суету на палубе, на цепочку опустошающих ведра матросов, на качающуюся и скрипящую натужным деревом раму корабля, на взлетающие за бортом всплески пены. Команда знала своё дело, команда сражалась со штормом, словно и правда могла победить его. Если уж выбирать, то сколоченный в королевской гавани корабль с толстыми бортами как-то всё-таки понадёжнее на волнах, чем шлюпка, казавшаяся совсем не смешной шуткой в такой ситуации — перевернётся, и дело с концом...