— Это наш друид. Да, ещё один.

Полуэльфийка, уже было открывшая дверь, ведущую к их комнатам, так и застыла с ладонью на резной ручке. По выражению её лица было нетрудно догадаться: сейчас она старательно придумывает, как вежливо и тактично перефразировать вопрос "ты принимаешь меня за идиотку?", но нужные слова всё не приходили — не то от близости хищника, не то от наглости новых постояльцев. Вес находила это очаровательным. Сколько своего и чужого времени люди готовы потратить ради этих никому не нужных социальных танцев.

Одно слово. Цивилизация.

— Я абсолютно уверена, — наконец раздражённо выплюнула она, — что это медвесыч, а в нашем заведении содержание диких зверей запрещено. Это — она окинула животное пренебрежительным взглядом, — абсолютно исключено.

«Да ты нарываешься».

— Дорогая моя, — снисходительно проворковала Вес, приобняв подскочившую от таких фамильярностей помощницу трактирщика за плечи и отведя её в сторонку. — Скажите: когда в последний раз вы встречали друидов? А медвесычей?

Настала тяжёлая пауза, говорившая сама за себя.

— Я уверена, — заявила она наконец, — что осведомлена достаточно.

Веспер уже не улыбалась, Веспер откровенно зубоскалила во все свои острые тифлингские тридцать-два.

Старый добрый газлайтинг работал безотказно. Если что-то ещё и требовалось, чтобы положить и без того надоевшему ей спору конец, так это одной простой заминки. И той самой искры неподдельного ужаса в глазах работницы таверны при пугающей в своей очевидности мысли: тот самый медвесыч, про которого она успела столько всего наговорить ранее, отрезает дорогу к побегу всей своей могучей пернатой тушкой.

Веспер подвела её чуть ближе, пока Флоппа пытался спрятаться за Скретчем, и поглядывал на странно пахнущую незнакомую строгую женщину как нашкодивший котёнок.

— Медвесычи — грозные животные, которые просто неудержимы в гневе. У меня бы не вышло разгуливать с таким опасным хищником посреди города. Их невозможно приручить. Но, к счастью для вас, это просто Джим. Я знаю Джима пять лет, он забавный малый. А как поёт!

Дамочка, впрочем, всё ещё не собиралась сдаваться.

— Друидам следует находиться в таверне без меняющих облик заклинаний.

— Я знаю! — Вес уже подумывала украдкой использовать на не в меру ответственной, исполнительной и душной женщине какое-нибудь из очаровывающих заклинаний. Но сделать это означало сдаться, а она вообще-то из другого теста. — Но он впервые в большом городе. Это огромный стресс. Так проще сохранить зыбкую связь с природой. Готова поспорить, Джим в своей дикой форме всё ещё дисциплинированней половины ваших постояльцев.

На это у полуэльфийки возразить ничего не нашлось. Не давая ей опомниться, Тав добавила:

— К тому же, мы все — порядочные и благонадёжные люди, которые готовы поручиться за своего товарища. Чтобы не доставить никому неприятностей, мы уже сняли здесь целый этаж.

Женщина смерила компанию за спиной Веспер пристальным и полным вселенской усталости и мировой тоски взглядом… и открыла дверь.

"Оживший скелет, мимикрировавший под винтажный торшер, у неё вопросов не вызвал. Вот же", — думала она позже, когда вся пёстрая компания разместилась под крышей «Эльфийской песни». Вес сама эту таверну не выбрала бы ни за что, слишком стерильное, правильное, слишком… снобское место, если подбирать цензурные слова. Но на предложение остановиться хотя бы в «Русалке» компания так яро запротестовала, что переубеждать Веспер не стала. Она, на самом деле, была рада остановиться уже где угодно, где есть хотя бы относительно чистое постельное бельё, бадья с тёплой водой и мыло.

Первым делом она пошла вниз, ведомая запахом вкусной еды. Никакого плана на день вперёд не было, всегда бы так. Необходимость снова погружаться во всю эту культистскую чепуху она гнала от себя всеми силами: успеется. А пока – отдых!

Вес почти решила так и остаться у барной стойки, перехватив булок — что ни говори, а готовили тут замечательно — пока не заметила за одним из столиков знакомую растрёпанную шевелюру. Не заметить Карлах было бы трудно: среди всех этих однообразных местных мелких аристократишек, эскортниц и выходных «Кулаков» она выделялась как живой человек среди фарфоровых кукол. Карлах была настоящей. Карлах была потрясающей.

Вес без приглашения боком плюхнулась на свободный стул рядом с подругой, откинулась на спинку стула и, закинув ногу на ногу, лениво обвела взглядом местный контингент. Встретив пару ответных взглядов, задержалась на них, невозмутимо отпивая эль из кружки, пока зеваки, смущённые её пристальным вниманием, не отвернулись.

— Ты в порядке? — спросила она.

Для человека, который после стольких лет наконец оказался дома, Карлах выглядела чересчур напряженной.